[TalCrowd]

Название: Карнавал
Автор: 21st century
Размер: Мини
Пейринг: Данте/Люсия
Рейтинг: R
Жанр: небольшой AU, а так romance и совсем немного angst.
Их не соединяет ничто. Они - дети разных миров, мировоззрений, приверженцы отличных друг от друга вероисповеданий, и захвачены они разнящимися между собой желаниями, но только в эту карнавальную ночь, пряча лица за масками - их соединит незримая связь, что будет самой откровенной исповедью их душ.

Она красива. Она роскошна. Она тонка и изящна, как дорогая кукла. Ее волосы стянуты в тугой пучок, блики меди играют на них, при свете зажженных свечей. Глаза ее - коктейль цвета папоротника и спаржи, губы – плоды вишни и раннего сорта винограда. Ей увлекаешься, ее пьешь, и живешь в подсладковатых ароматах дорогих духов, рассеивая серость дней розоватой дымкой. Когда она целует, то раскрываются бутоны розы, и ласки ее - танец шелка на обнаженной коже. Она пьет дни из высокого бокала, расточая жизнь медяками монет. Ей хотели бы обладать многие, меняя шелка и злата за ночь с рыжеволосой девой, но выбор изумрудных глаз был предназначен ему. Ему - незнакомцу из неоткуда, что преисполнен был лживых слов и фальшивых улыбок.
Мезальянс обманной красоты и блеска горестной усмешки.
- Могу ли я? – Невинный, неоконченный вопрос, стал резоном первых их встречи. Перчатка кисти тянется в недвусмысленном жесте, инициативней положенного, она приглашает кавалера на танец, в сплетения искусственных солнц на площади Сан Марка, под воздушные конфетти фейерверков.
На нем гладкая, шлифованная узором серебра коломбина, на ней черный бархат морреты. Он принимает ее руку, учтиво касается губами кожи, сжимая крепко в длани, другую кладет на талию корсета платья, и ангела ведет на белый суд. Цокают высокие танкетки, подпевает им глухое постукивание каблуков, и они, в ритме быстрого вальса, окунаются в толпу, утопая в палитре радужных материй. Вокруг распускаются бутоны пышных юбок, мелькают лица неизвестных масок, и сверху, на головы сыплются сверкающие искры блистательной феерии праздника.
Их разделяет обоюдное молчание, и только полукружный танец в центре небольшой вселенной - ткет золотую нить, что соединит невидимой связью под звездным куполом ночи. Всего на один короткий, памятный миг.
- Карнавальная ночь чарует фейерверками мимолетных желаний, которые забудутся поутру, как безветренная ночь… Cosa ne pensi, signore? – Слова, что обрисованы грубоватым акцентом, упруго отскакивают от полных губ, шелестя сладострастной речью одного из любовников спектакля венецианского театра. Насыщенной зелени платье раскрывается веером листьев, таких живых и сочных, словно весна кружит на площади в преждевременном танце. Фонтаны искр бенгальских огней сыплются по сторонам от них меридианами звезд, но нет единого ритма, никакого понятия слаженности в полуночном восхищении толпы. Это скорее пляс хаотичных частиц, небрежное движение кистей конского волоса, и глухой цокот, и радостный смех, исполненный в разных тональностях, от высокого и до низкого, и цвета, которых так много, что можно заполнить всю палитру маленькими солнышками красок.
Он молчит, но усмехается с тенью насмешки. Девушка осторожно кладет голову на тканью укрытое плечо и тогда нашептывает тихо, точно поя колыбельную.
- Senor, зачем вам эта с позолотой маска, когда другая заменяет вам лицо?
Кавалер внешне раскован, хода его уверенна, а речи легки, как сизый дым над чашкой кофе.
- Отчего же так?
- Мимика вашего лица кровит, как незажившая рана. Вы улыбаетесь, а в глазах стоит какая-то холодная отчужденность. Вы потеряли кого-то?
- Что если я просто устал? – Незнакомец ответом ослабляет вопрос, как умелый скульптор смягчает угловатость мрамора.
Она качает головой:
- Нет, это другое.
Их танец замедляется, будто вывивши последние аккорды – он затухает, как свеча, медленно гаснущая в лужице растаявшего воска. Площадь переполнена жизнью, напитана колоритом, пронизана песней, звучащей на все лады разными голосами, мелодией, созданной из шипения огоньков и взрывов фейерверков, но дуэт прерывается, обрывая нить мимолетной связи. Они не устали, но кавалер замедляется, и девушка делает последний полукруг, завершающий танец.
Парень полушутливо кланяется.
- Grazie, mio signore. – Изгиб его губ оставляет на тыльной стороне ладони влажный след поцелуя. Всего мгновение пара застывает в молчаливой неловкости, словно их застали врасплох. Будят хлопки, или яркие вспышки, будят люди, или безмолвие становится слишком тяжелым, и тогда они просыпаются, бесконечно долго рассматривая друг друга в робкой нерешимости. Или может дело не в этом?
Она была для него красивой куклой, сладким соком переспелого плода. Он был для нее - совершенным творением скульптора, он наполненный доверху кубок, в котором не различить яд. Их красота полярно отличающаяся: воодушевляющая и разрушающая, смертоносная и дарующая веру в жизнь.
Мимолетное желание толкает навстречу мелкой вольности, и они соединяют уста в невесомом, легком поцелуе, объединяя черный и белый цвет своих собственных душ в недолгом, но чувственном откровении.
Даже сейчас девушка ощущает некую отстраненность в той нежности, что легче воздуха. Их ничего не связывает, ничто не может сдержать, остановить, принудить не прощаться. Их танец – исповедь разнящихся душ, прикосновение губ – молитва раскаянья, полная одиночества и тоски. Она не сможет дать ему то, чего он желает, как и он неспособен одарить ее тем же, как бы сам того не желал.
Пара прощается под светом искусственных солнц, под градом конфетти, теряясь среди безликих масок. Но они оба знают, что встретятся в следующую карнавальную ночь. Когда-нибудь. Однажды.