Адская песньДанте/Верджилчитать дальшеПустая комната с одним окном, в него проникают лучи заката и мягко ложатся на деревянный пол. Посреди комнаты стоит черный рояль, за ним сидит красивый беловолосый мужчина. Его пальцы порхают по клавишам, извлекая волшебные звуки, что складываются в красивую грустную мелодию. Он иногда посматривает на большое старинное зеркало на стене, в человеческий рост. Взгляд его спокоен.
Детские голоса доносятся из-за приоткрытой двери.
- Идём, Верджил… Я тебе говорю. Это отпад! – весёлый, задорный, полный воодушевления.
- Да, не хочу я никуда идти… Надоел со своими вайнушками. Я лучше почитаю,- немного уставший, спокойный.
- Ну, зануда!
- Слышишь? Папа опять играет…
- И что? Я пошел, а ты как хочешь,- быстрый топот и тишина.
Скрип двери. Тихие шаги.
- Верджил? Нравится музыка? – мужчина отрывает взгляд голубых глаз от рояля.
- Очень.
- Иди сюда.
Мальчик садится рядом с отцом и нерешительно ласкает пальчиками клавиши.
- Не бойся. Я научу тебя. В этом рояле живёт муза, она поможет.
- Пап, а зачем здесь зеркало?
- Это тебе ещё рано знать… Давай начнём.
* * *
- Верджил! Верг!- парень в красном плаще влетает в помещение. Такой же воодушевленный и оптимистичный. В его душе надежда умирает последней, но и тогда шанс на реанимацию присутствует.
Со второго этажа льется музыка.
- Опять та же мелодия,- грустно.
Данте не спеша подымается наверх. Толкает дверь, она как обычно скрепит и предупреждает пианиста о госте. Верджил сразу же прекращает игру, но на брата не смотрит. Его взор прикован к чёрно-белым клавишам.
- Есть новости?- безразличный голос, пальцы легко касаются клавиш, будто успокаивая их.
- Да. Я не уверен, но возможно его видели в…
- Данте.
- Что?
- Я не верю в «возможно». Нужно знать точно. Понимаешь?
- Черт! Да ты задолбал! Мы ищем отца уже полгода! Это хоть какая-то зацепка!!!
- Нет.
- Я поеду и проверю!
- Нет.
- Пошел в задницу! Я хоть что-то делаю, а ты вечно торчишь у этой штуки и хуйней страдаешь! Я еду,- Данте хлопнул дверью.
Верджил слышал рев мотора. Он проводил тёмно-красный чоппер взглядом и отошел от окна, опять принимаясь за игру. Снова и снова повторяя ту же мелодию. С силой ударяя по клавишам. Закрывая глаза. Воя от безысходности. Прижимаясь горячим лбом к темной лакированной поверхности. Бросая призыв в тишину.
- Отец…
* * *
Поздний вечер… Звонок мобильника.
- Да…
- Верг, ты ел сегодня?
- Нет.
- По-прежнему играешь? Да сколько можно?! Ты…
- Данте.
Тишина.
- Нет. Ложный след.
- Принеси мне чего-нибудь китайского. Данте…
- Я скоро буду, брат.
* * *
Скрип двери. Тихий, родной голос.
- Верджил.
- Я здесь, Данте.
Темный угол, вдали от лунного сияния, рядом с зеркалом. Такой сильный и гордый. Тоска по отцу совсем тебя сломала. Ты сидишь, обнимая колени, и смотришь в никуда. Мне кажется, ты исчезаешь, мой любимый брат. Я не хочу тебя терять…
- Ты что там делаешь? – улыбка, уселся рядом. Достал из пакета яства, расставляет на полу.- Ешь первый раз за день, наверно? Сдохнуть хочешь?
- Она меня не слышит… Она мне не отвечает, Данте. Что я делаю не так?
- Ты о чем?
- Муза… Она молчит.
- Слушай, кончай это дело. У тебя уже крыша едет. Ешь, давай.
Сую тебе еду. Слежу чтобы ты ел, чтобы спал… Чтобы жил… хотя это не жизнь.
- А может…
Отставляешь еду и, пошатываясь, идешь к роялю, цепляешься за него руками. Глаза горят призрачной надеждой. Пальцы дрожат, сбивая ритм, фальшивят…
- Нет… снова не то…
- Верджил! Сколько можно?!
Подрываюсь. Кидаюсь к тебе. Хватаю за плечи. Смотрю в глаза, но ты отводишь взгляд, всё стараешься вернуться к игре. Ты уже не ты… тебя что-то поглощает.
- Верджил, пожалуйста!- чувствую, как по щекам катятся горячие слёзы, а ты меня не слушаешь.- Брат… Верджил, я люблю тебя… Не поступай так со мной!- бью тебя по щеке. Ладонь горит. Но ты не реагируешь.- Верджил…
С кулака бью по лицу, толкаю стул, чтобы ты упал на пол.
- Ненавижу тебя, эгоист!!!
- Ты не понимаешь, Данте… Я должен заставить её петь…
- Нет! Нечего ты не должен!
Падаю рядом на колени и с силой прижимаю тебя к полу. Серебристый лунный свет играет в волосах. Бледно голубые глаза, кажутся совсем белыми. Такое замученное лицо. Сухие потрескавшиеся губы.
- Верджил, зачем?
Ложу голову тебе на грудь. Слабое биение твоего сердца. Коснись меня… пожалуйста.
- Брат… Не нужно больше играть… Это тебя убивает.
Чувствую, как легкая рука легла на голову. Ты гладишь меня, успокаиваешь… Как раньше, только раньше у тебя не дрожали руки.
- Верджил…
Это порыв… Я поддаюсь ему… Попытаюсь ещё так… Я должен тебя вытащить любой ценой. Пока не поздно…
Подаюсь вперёд, нахожу твои губы и жадно впиваюсь в них влажным поцелуем. Ты отвечаешь. Обнимаешь меня за шею… Горячий шепот.
- Данте…
Неужели ты соскучился? Я, думал, тебя это не волнует. У нас и раньше был секс, но мы оба воспринимали это только как физическую разрядку. Наши братские узы всегда были крепче иных. Но сейчас… Ты долго не прикасался ко мне. Тебя украли у меня… Верджил, как же я изголодался по тебе.
Лихорадочно стаскиваю с себя плащ. Расстегиваю твою жилетку, тут же припадая губами к теплой, бархатной коже. Меня трусит от возбуждения… от твоей близости. Ты взираешь на мой юношеский восторг с ироничной улыбкой. Верно… я как всегда спешу. Делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоится. Прижимаюсь к мерно вздымающейся груди. Ты снова гладишь меня по волосам.
- Данте… будь обходителен. Я очень устал.
Чествую, как тяжело тебе вдохнуть больше воздуха. Приподымаюсь, прижимаюсь губами к щеке. И когда ты успеваешь бриться?
- Верджил, давай уедем подальше отсюда… Ты же хотел увидеть море. Поехали к морю.
- Да. Можно… Сейчас там хорошо, правда холодно, зато нет туристов. И море бушует… Хорошо, поедем.
- Что, правда?
- Да.
Обнимаю тебя, прижимая к себе. Чувствую, как ты чуть слышно смеёшься.
- Верджил, хочу тебя…
- Спальня – это соседняя дверь.
Ну конечно соседняя. С большой двуспальной кроватью и бельем с кремовым отливом. Этот цвет всегда казался мне аппетитным. Я знаю это, но удивлен, что ты ещё помнишь. Сколько дней ты не спал? Я не мог затащить тебя в кровать и, кусая губы, жался в комок, закрывая уши подушкой, чтобы не слышать раздражающих криков рояля.
Вскакиваю, вздергиваю тебя на ноги, опять забывая про твою усталость. Тащу за руку в спальню. Ты молчишь, просто смирившись с тем, что твой брат остолоп и не может сдерживать свои гормоны и… любовь к тебе. Толкаю тебя на кровать, наваливаясь сверху, целуя, лаская, пробуя тебя… Дыхание моментально сбивается, а ты как всегда снисходителен.
- Данте, обувь…
Нехотя сползаю с кровати. Раздеваю тебя, действуя как можно аккуратней, стараясь не касаться тебя, иначе не сдержусь и плевал я на нежность. Ты подползаешь выше по кровати, откидываешься на подушки, и с умилением наблюдаешь, как я стягиваю с себя брюки, как облизываю губы. Ты манишь меня… Я хочу тебя… Такой красивый на этих бежевых простынях, такой родной и теплый… Ты улыбаешься… Искренне…
Забираюсь к тебе. Руками повисаю на спинке кровати. Целую тебя, упиваюсь… Наконец ты со мной… Но я так и не понял почему. Может быть, ты отчаялся? И теперь вернулся ко мне. Какая разница… Чувствуя как ты обнимаешь меня ногами. Черт… Волна возбуждения прокатывается по телу и меня бросает в жар… Ты тихонько смеешься и, надавливая на плечо, приказываешь спуститься ниже, зная, что долгие прелюдии это не по моей части, тем более, после продолжительного перерыва.
Спускаюсь поцелуями по груди, к животу. Обнимаю твои бедра и сходу беру член в рот. Наслаждаюсь твоим неровным выдохом и мелкой дрожью в ногах. Ты сдерживаешься, не любишь показывать свои эмоции, но скоро к тихим вздохам присоединяются стоны. Я схожу сума. Возникает дикое желание взять тебя сейчас же, без всякой подготовки, но я не должен… Ты хватаешь мою руку, облизываешь пальцы мягким язычком. Подаёшься бедрами вверх, подбивая меня на действие. Не медля, ввожу в тебя влажные пальцы, лаская изнутри, трогая мягкие стеночки. Сам чуть ли не вою от желания, удерживая себя силой. Ты двигаешься на встречу, ты хочешь большего… Сладкие, глубокие стоны… Не могу сопротивляться…
Убираю пальцы, удобней устраиваясь между твоих ног. Ты вздрагиваешь в предвкушении. Тянешь ко мне руки, пальцами касаясь живота и возбужденного члена.
- Давай, Данте… Давай…
Чуть шире разводишь колени, выгибаешься, соблазняя…
Я здесь… Толкаюсь вперёд, проникая в тебя. Жарко…
Ты стонешь. Хватаешься за спинку кровати, но не отводишь от меня глаз. Ты любишь наблюдать за мной. Тебе нравится, как двигается мое тело, заполняя тебя, проникая глубже. Наклоняюсь, ищу поддержку в твоих горячих губах. Ты гладишь мою спину, нежно, касаясь подушечками пальцев.
Не раз эту комнату орошала кровь. Стены впитывали крики и рык, отметины когтей. Были немыми свидетелями нашей демонической страсти, но сегодня не тот случай. Мы оба устали, оба скучали… Я просто хочу тихо наслаждаться тобой, как можно дольше оттягивая кульминацию.
Ты такой горячий, такой тесный, мягкий… Такой нежный.
Я обнимаю тебя, не в силах больше медлить… Ловлю твои частые стоны, пью их из твоих уст. Двигаясь всё быстрей…
Ты вздрагиваешь, одними губами произнося мое имя. Ощущаю горячее семя на своей руке… Ещё немного… Ты ласкаешь меня, подгоняя момент. Сдавленный крик и я изливаюсь в тебя, подрагивая, а ты гладишь по волосам, успокаиваешь…
Мне нечего сказать… как и тебе.
Просто опускаюсь рядом и прижимаю тебя к себе. Слов не нужно мы и так знаем, что чувствуем…
* * *
На следующий день собрали вещи и отправились к морю. К холодному, не приветливому, но отрезвляющему.
Отель не далеко от берега и тихая, такая не привычная нам, жизнь… Без забот и демонов. Короткий сон только для нас двоих.
Холодный ветер трепал твой шарф и волосы. Мы кутались с воротники курток и выходили к морю. Я бродил по берегу, наслаждаясь морем и тобой. Такой гармоничный… Ты садился на камни и писал ноты в блокноте, пока пальцы окончательно не замерзали. Я знал, что это была именно музыка. Твоё лицо меняется, когда ты сочиняешь. Как то неуловимо, но ты совершенно иной. Я просто ожидаю в стороне.
С каждым днем ты всё больше возвращаешься из тьмы ко мне.
За небольшую плату хозяин отеля позволил тебе играть на рояле в обеденном зале. После полуночи мы спускались туда. Я садился у твоих ног и слушал. Прекрасные мелодии, они не резали слух. Разные, красочные… Печальные, но бушующие. Вдохновленные морем.
Сосредоточенное лицо, опущенные ресницы, чувственные подрагивающие уголки губ. Ты как прекрасен… Ты был рожден касаться этих клавиш и заставлять мое сердце трепетать. Я хочу чтобы музыка звучала вечно… Но вечности нет.
Вечер заканчивался всегда одной и той же мелодией с детства. Ты играл её одной рукой, второй гладил меня по голове. Тихое пение… Мамина колыбельная.
Ты заканчиваешь играть. Пальцы чуть подрагивают. Ты возбужден. Музыка наполняет тебя. Она твое сердце и душа. Она в глазах – огонь.
Спокойный сон в твоих объятьях. Я начал проваливаться в сказку не замечая реальность вокруг, а она ведь никуда не делась.
* * *
Поздняя ночь. Я проснулся от промозглого ветра, что раскрыл створки окна. Тебя рядом не было. Постель холодная – ушел давно.
Я встал и пошел туда, куда подался бы и ты – к роялю.
Ещё в коридоре я почувствовал неладное. Меня резко бросило в жар и сердце забилось сильней. Я улавливал музыку, но пока смутно. Даже оказавшись у двери, не сразу узнал эту мелодию, а ведь именно она стала между тобой и жизнью.
Я замер. К тебе идти не хотелось. И так понятно, что это фиаско. Опустился по двери на пол, узнавая злые ноты. Ярость закипала во мне. Голова кружилась. На глаза наворачивались слёзы.
Зачем?..
Я полностью погрузился в свои мысли ни о чем и очнулся только когда понял, что уже не узнаю музыку. Сильные, агрессивные аккорды. Ты дополнил мелодию, вложил в неё часть себя. Только сейчас я понял, что эта музыка некогда не имела логического завершения, она прерывалась, так и не окончившись. И даже сейчас она кажется не завершенной. Может, она просто не должна кончатся?
Стало тихо. А потом полились тихие спокойные мелодии известных классиков. Я почему-то уверен, что сейчас ты улыбаешься, брат. Что ж… Если ты нашел решение проблемы, я только рад.
Ещё несколько дней и мы вернёмся домой.
* * *
Странно, что ты не рванул к роялю как только мы вошли в дом. Ты подошел к нему только под вечер, когда я пошел в ванную. Даже звуки воды не могли заглушить гром твоей музыки. Я снова прятался под одеялом и накрывался подушкой, а ты снова днями не отходил от рояля. Всё что-то писал и переписывал в тетрадке. Пробовал и злился, когда не получалось. Я пытался с тобой говорить, но дверь закрывалась передо мной. Ты перестал разговаривать, а у меня не было сил ругаться. Я снова занялся поисками отца. Решил оставить тебя в покое.
Домой приходил раз в неделю, просто проверить жив ли ты ещё. Музыку было слышно уже в холле. Я слышал, убеждался и уходил.
* * *
Очередная проверка. Я уже относился к этому как к работе. Музыка и я готов уйти.
Прислушиваюсь – тихо.
Думал, что будет, если не услышу. Считал, что просто уйду безвозвратно. Но, нет. Я испугался. Испугался за тебя.
- Верджил! – сердце предательски трепетало, а в голове: «хоть бы был жив».- Верджил!
Забегаю в комнату, ты стоишь у окна. Голый по пояс. Везде кровь.
- Верджил, что случилось? Почему кровь?
Ты разворачиваешься. Глаза сияют льдом, на груди кровавые царапины, легкая улыбка. Ты счастлив.
- Данте. Совсем забыл про меня…- продолжаешь улыбаться.
- Я… Верджил, что здесь стряслось? Что с тобой?
- Нечего не стряслось. Всё хорошо,- спокойный голос.
Я в ступоре. Просто не знаю, что сказать.
Ты подходишь совсем близко. Ложишь руки мне на плечи и мягко касаешься щеки.
- Я скучал, Данте.
Обнимаешь, ныряя руками под плащ, обвивая талию. Крепко прижимаешь к себе. Я не понимаю, что происходит, но так хочется ответить тебе, обнять. Нерешительно ложу руки на твою талию. Ты подаешься вперёд, прижимаясь сильней. Я не выдерживаю и обхватываю тебя обеими руками.
- Верджил…- на выдохе.
Ты всегда был моей слабостью. Я не могу тебе отказать.
Ловлю твои губы своими и впиваюсь в них, терзая клыками. Ты всегда будил во мне демона и только благодаря тебе я стал им…
Ты сразу почувствовал меня. Твоё тело отзывается, сердце учащает ритм. Я почти забыл твой запах. Он будоражит и манит. Ты необыкновенный… Я люблю тебя.
Стаскиваешь с меня плащ и футболку. Мягкие руки по телу, мокрые прикосновения языка, легкие укусы. Ведёшь меня к роялю, разворачиваешь к нему и заставляешь положить руки на черную лаковую поверхность, закрытой крышки. Прижимаешься сзади, трёшься об меня. Черт… Это так возбуждает. Я готов отдаться тебе, даже если это приведёт к концу света. Ты мой Люцифер, мой искуситель…
Расстегиваешь мои штаны и грубо дергаешь вниз. Я не сопротивляюсь, лишь ниже пригибаюсь к роялю, чувствуя поцелуи. Твои руки такие ласковые и уверенные. Раздвигаешь мои ягодицы и касаешься там языком. Сдерживаюсь, чтобы не застонать. Опускаю голову, прижимаясь лбом к роялю.
Ну и положение… Воистину достойное. В кавычках. А мне насрать…
Вздрагиваю. Как же приятно…
Слышу шорох, потом ощущаю горячего тебя. Прижимаешься ко мне, дразня. Водишь твёрдой плотью между ягодиц. Ты точно улыбаешься, когда видишь, как я дергаюсь. Мелкая дрожь в мышцах от нетерпения. Ты любишь, когда я прошу. Но не в этот раз, брат. Я долго тебя не видел. Хорошо ты мне нервы потрепал. Обойдёшься без моих песнопений.
Встаю на вытянутые руки, касаясь спиной твоей груди, чувствуя мягкие губы на своем плече. Поворачиваю голову, прихватываю мочку твоего ушка, чуть оттягиваю и дразню языком. Ты улыбаешься, тебе нравится. Короткий поцелуй. Чувствую твою руку на пояснице, она сползает ниже, трогая плотно сжатое колечко мышц. Снова волна возбуждения подкашивает меня и я порываюсь просить тебя о большем, но сдерживаюсь. Ты убираешь палец, но лишь для того чтобы облизать его и снова возвращаешь руку. Массируя и чуть надавливая. Сжимаю края рояля до белизны в пальцах. Ты настойчив и я чувствую блаженное проникновение. Так мало, но до жути приятно. Вводишь пальчик глубже, потом присоединяешь к нему второй. Я больше не могу и, все-таки, с уст срывается тихий стон. Ты, наверное, сейчас доволен собой. Проникаешь ещё глубже, аккуратно растягивая. Сердце учащает ритм. Выгибаюсь навстречу твоим пальцам. Скользнув по животу, обнимаешь пальцами мой член и медленно двигаешь рукой. Плевал я на обиду. Шумно выдыхаю и спускаю себя с цепи. Ты упиваешься моими стонами, я знаю, они тебя заводят и ты скоро пойдёшь у них на поводу.
Так и есть. Ты трешься об меня напряженным органом и я чувствую неровное дыхание. Вырываешь из меня пальцы. Хватаешь за бедра и грубо толкаешься в мягкий плен. Вздрагиваю и принимаю тебя, сжимая в себе. Такой твердый, заполняющий. Да… Ну же двигайся, братик. Моя задница изголодалась.
Замираю, ловя твои первые толчки, наслаждаясь привычной болью. Приглушенные стоны. Два горячих тела трутся друг об друга. Поддерживаешь меня под живот, прижимая к себе. Умелой рукой ласкаешь мой член, пальцы чуть дёргаются, сжимая.
Становится невыносимо жарко, ноги дрожат, подкашиваясь. Ты двигаешься быстрей. Скользко и тесно. Так хорошо…
Тело пробивает мелкая дрожь. Ещё быстрей…
Твои рваные выдохи, опаляющие мою спину. Сбитый ритм, резкий. Звук соприкосновения двух тел. Холодный пот и горячая капелька стекает по бедру. Пальцы ласкают головку горячего члена. Ты так хочешь, чтобы я кончил первым, ты любишь это… Да… Ещё немного…
Грубые, нетерпеливые толчки. Мышцы сокращаются, вбивая из легких воздух со стоном.
Так сладко. Как чётко я тебя сейчас ощущаю…
Ведешь рукой вверх по длине, захватывая головку в плен, сосредотачивая движения на ней. Ещё мгновение и моё тело дергается в сладкой агонии. Горячее семя забрызгивает клавиши. Слабость накрывает с головой, но ты подхватываешь меня, не даёшь упасть. Так близко… Ты ещё во мне, невыносимо горячий. Ослабляешь хватку, поддаваясь оргазму, тихонько скуля и кусая меня за плечо. Выплеснувшись, медленно выскальзываешь, и я чувствую, как по ногам стекает твоя сперма. Продолжаешь держать меня, лижешь место укуса.
Как же тяжело стоять… хочу опуститься на пол… хочу обнять тебя и поцеловать.
Но чувствую, как запястья обвивает что-то мягкое и не весомое, но сильное. Оно тянет меня вперёд, вырывая из твоих рук. Не понимаю, что происходит. Вижу только черные прозрачные щупальца, что проходят через крышку рояля, это они меня держат.
- Верджил, что происходил?
Но ты не отвечаешь. Убираешь руки и позволяешь неведомым призракам затащить меня на рояль, перевернуть на спину. Я не могу двигаться. Не потому что слаб физически. Что-то травит меня, парализует. Щупальца сковывают запястья и щиколотки, распиная на рояле. Ты отходишь в угол и возвращаешься с Ямато наголо.
Не могу поверить, брат… Нет, этого не может быть…
- Верджил…- мне нечего сказать или спросить. А слова «Я так и знал!», дело не поправят, потому что я не знал. Я не хотел знать…
Молчишь… Глаза сверкают. Ты всё продумал, а я повёлся… Интересно, трахать меня обязательно или достаточно было просто убить, а секс – бонус.
Блеск метала. Ты как всегда любишь эффектность и, сделав пару красивых, но абсолютно лишних взмахов мечом, распарываешь мне грудь. Кровь… алая и горяча… рояль впитывает её, тихо шипя тысячей голосов. Ты сел и принялся играть ту злосчастную мелодию. А я смотрел в потолок и не о чём не думал… Абсолютно. Впервые я слушал её. Прекрасная музыка, твоё дополнение. Живое, сильное. Что будет, когда ты закончишь?
Музыка распространяется. Я чувствую демона в тебе, яркие голубые глаза. Тонкие пальцы бьют по клавишам с агрессией, выбивая такие же громкие и агрессивные звуки…
Мне кажется, что воздух дрожит. Из рояля появляются ещё щупальца, обнимают, скользят по телу. Мягкие… Извращённая тварь сидит в этом инструменте.
Звук нарастает. Слышу дребезжание зеркала на стене. Оно даёт трещину и рассказывается, осколки падают на пол и комнату наполняет горячий затхлый воздух. Из рояля раздается довольный женский стон и щупальца заползают обратно, освобождая меня.
Твой взгляд прикован лишь к темному пространству за зеркалом. Подходишь всё ближе. Тогда я видел тебя в последний раз… Обнаженный, грациозный и целеустремленный, пальцы сжимают рукоять верного Ямато. Ты тянул тонкую кисть к черноте и от твоего прикосновения мрак развеялся, показывая дворцовые палаты. Серые, полуразрушенные, угнетающие.
Мне показалось или я услышал голос отца? Черт… Я слишком слаб, чтобы пытаться встать, даже голос пропал…
А ты уходишь… принимаешь облик демона и входишь в водянистую гладь зеркала. Как только кончики черных крыльев исчезают за гранью портала, осколки собираются, снова делая зеркало целым.
Тебя больше нет и тишина давит собой…
Я лежал неподвижно пока раны не затянулись, потом встал и ушел.
Да, всё просто. Тебя нет, меня нет… Нет нас…
Мне всё равно. Я не буду тебя искать. Ты ушел осознано, ты ушел за отцом. А я останусь. Я всегда был больше человеком, чем демоном и моё место среди людей. Не сними, но среди них.
* * *
Уже прошло три года. Три долгих года скитаний по миру и вот я снова дома. Сижу в любимом кафе и смотрю, как светловолосый мужчина играет на рояле. Раньше здесь не было рояля. Торчу здесь уже несколько часов и банально боюсь наведаться в старый дом. В наш дом. И теперь ещё этот пианист… Ну за что???
Бутылка виски… Интересно, я готов окунутся в прошлое?
О нет! Только не эта мелодия! Верг часто её играл… Когда-то… А, нет… просто похожа. Ну, и хорошо… Всё больше не могу. Надо уходить отсюда.
Блин… А качает… И даже очень.
Свежий воздух… Так… В какую сторону идти? Ага… Вспомнил…
Почти нечего не изменилось. Город остался прежним. Дом тоже уцелел. Я бросил его, но на нем столько всякой хуеты наложено, что не одна падла туда нос не сунет.
Вот и он…
Тихо, пыльно…
Вверх по лестнице и увидеть то, что видеть не хочется, но это как испытание, как тест… Я должен.
Скрип двери, свет полной луны. Отблеск на черном лаке и целое зеркало – портал. Дверь куда ты ушел, дверь от которой я сбежал.
Ну, что сделаем себе ещё хуже? Тронем рояль? Да… Так люблю себя мучить!
Сажусь на мягкий стул. Открываю крышку.
А я ведь ни разу не трогал эти клавиши. Ты не разрешал мне…
ХА! Всё назло тебе, брат!
С силой бью по клавишам, извлекая мерзкие не складные звуки.
Черт… Брат… Как же я скучаю, так и не смог тебя забыть… Почему?..
Без разбору жму на клавиши. Это напоминает о тебе и я не хочу уходить…
Игра затягивает и вот уже обе мои руки касаются черно-белой магии…
Тихий голос, будто шепчет что-то на ухо…
«Играй… играй… играй…»
Да… я буду играть…
Сам того не замечая начинаю играть ту мелодию… Я не умею играть, но делаю это… Играю часть отца, потом твою и снова голос…
«Я говорила, что вашего отца нет там… Его нет нигде… Но твой брат не слушал меня и сейчас он страдает один в Аду… Играй, Данте… Играй… Вспомни кровь и любовь… Дополни музыку и верни себе брата… Спаси его… Он так ждёт тебя… Данте…»
Это твой голос… Ты зовёшь меня… Верджил! Да… Я иду, брат…
«Дополни мелодию… Дай мне твою кровь… Играй…»
Да…
Ножом режу вены и поливаю клавиши кровью…
«Играй… Дополни…»
Снова сначала… Отец, ты и я… Да…
Моя часть наполнена болью и тоской по тебе… Верджил…
Снова тяжесть в воздухе, снова он дрожит…
* * *
Голубоглазый демон что скитался по аду… Сколько? Время здесь остановилось… Вечность. Это место олицетворяет вечность…
Без цели… Лишь в ожидании… Отчаявшись, но не совсем… Он идёт на свет, он идёт на музыку… Такая знакомая, тёплая… Он уже не помнит откуда слышал её, не помнит кто он… Всего лишь ещё одна тень… Звуки манят, сердце просыпается… Он идёт на зов…
* * *
Зеркало трескается и рассыпается… Снова тот запах… Тоже место…
Но что мне делать? Идти внутрь? Нет… я не смогу вернутся… Застрянем там вместе…
Верджил… Я должен позвать тебя…
«Нет… нет… Иди за ним! Иди внутрь! Иди к нему!»
Нет…
«Слушай меня… Не сопротивляйся… Иди за ним…»
Нет…
Голос слабеет… Я не тот, кем можно управлять. Я знаю, что ты сам придёшь. Сам найдёшь дорогу ко мне… Я позову тебя.
Эту мелодию я помню наизусть и пусть некогда не играл её, но четко запомнил…
Мамина колыбельная…
Муза искажает звуки, кричит в агонии…
Верджил… Я позову тебя…
* * *
Мелодия меняется и скиталец останавливает ход… Он не узнает эту музыку… Нет смысла идти туда, где тебя не ждут… Это не его зов… Это не его брат…
Бледные очи вспыхивают сиянием, сердце, что обмерло давно, ускоряет бег…
Брат… Данте…
* * *
Я чувствую тебя! Как же давно не было этого тепла внутри… Ты здесь…
Встаю, иду к порталу и протягиваю в него руку. Мне не страшно. Я знаю, что ты здесь.
Боль от демонических когтей на запястье, но ты крепко хватаешь меня и я втаскиваю тебя в мой мир… в мир людей, что так противны тебе, но только здесь мы были счастливы.
Прижимаю к себе синего демона с дрожащими крыльями. Ты растерян, но я рядом.
Постепенно облик демона уходит и ты крепче прижимаешься ко мне.
- Почему так долго, Данте?
- Потому что я трус.
* * *
Потом мы просто ушли… Ушли навсегда из этого дома, а он так и остался не тронутым.
Наша память, грусть и предупреждение.