Азбука Отчуждения Y-Z + эпилог

[irene.jay]

Название: Азбука отчуждения.
Автор: Lina
Персонажи: Данте, Верджил.
Рейтинг: R
Состояние: закончен
Жанр: драма, альтернативная вселенная, реализм (единственное фантастическое допущение - существование самих близнецов-полудьяволов)
Размер: макси
Дисклеймер: ни на что не претендую. Герои принадлежат САРСОМ'у, сюжет - автору.
Саммари: Данте и Верджил были усыновлены разными семьями и разлучены. Через тринадцать лет они встречаются в Новом Орлеане, столице отделившихся от США и объединившихся в Конфедерацию Южных штатов. Верджил состоит в дипломатической миссии, Данте - работает в госпитале. Во время нападения на американское посольство близнецы осознают свое дьявольское происхождение. Верджил играет роль ментора и змея-искусителя, Данте пытается сделать выбор: вернуться к семье или вместе с братом податься в наемники на Свободном Юге.
Вечная сказка о перерождении, выборе и принятии себя.
Разрешение на размещение: нет. Не удалось связаться с автором.
Ссылка на оригинал: Сайт требует регистрации

Предыдущие главы:
Азбука Отчуждения A-E
Азбука Отчуждения F-I
Азбука Отчуждения J-N
Азбука Отчуждения O-Q
Азбука Отчуждения R-S
Азбука Отчуждения T-X
Азбука Отчуждения: Deadlier
Азбука Отчуждения: Borderline, часть 1
Азбука Отчуждения: Borderline, часть 2

Азбука Отчуждения Y-Z + эпилог

3. BORDER

Y / YIELDING

- Что ты здесь делаешь? – Данте почувствовал присутствие брата за несколько секунд до того, как Верджил появился на пороге.
- Может, мне нужна медицинская помощь? Куда пойти, как не в Центральный Госпиталь?
- Тебе?! – Данте не сдержал улыбки. – Не может быть.
- Хорошо, мне нужна помощь другого рода, - усмехнулся Старший, спускаясь по лестнице в небольшое подвальное помещение, почему-то выбранное Данте в качестве лаборатории.
Верджила держал в руке громоздкий сверток – что-то длинное, обернутое в плотную шелковую ткань. Он положил странный предмет на край заставленного пробирками стола и подошел к брату.
Военная форма определенно шла ему намного больше, чем та одежда, в которой Данте видел брата в последний раз. Он выглядел выше, жестче, опаснее. Черты лица слегка заострились, в движениях появилась хищная грация, выдававшая сдерживаемую силу. Коротко остриженные волосы сделали его старше и увереннее – исчез налет позднего разочарованного в жизни мальчишества, словно Верджил переступил порог между юностью и взрослостью. Что-то было в Верджиле такое – что-то темное, завораживающее, мощное - что-то такое, что не давало оторвать от него глаз. Точно, самый настоящий дьявол-искуситель во плоти.
Верджил саркастически поднял бровь и стал обходить младшего кругом, оценивающе осматривая со всех сторон.
- Тебе не идет этот халат. Сними его.
- И какого же рода помощь? – поинтересовался Данте. Белый больничный халат полетел в угол.
- Может, я просто соскучился. – Верджил провел пальцами по груди Данте, поморщился от шероховатости хлопка. – И эту мерзость тоже сними.
- Соскучился?
- Да, я соскучился. – Верджил намеренно растягивал гласные, и от этого в его низком хриплом голосе особенно настойчиво звучали завораживающие нотки.
- Я ждал тебя. Ты был прав, когда я приехал домой…
- Я знаю. Я все знаю. Я пришел, как только понял, что ты готов принять себя… и меня.
- Преступник всегда возвращается на место преступления?
- Ты, я вижу, осмелел. - Верджил закончил осмотр и остановился прямо напротив брата, глаза – в глаза. - Осмелел и повзрослел. Кто ты? Где мой младший брат-праведник?
- Зачем ты вернулся?
- А ты?
- Я не мог поступить иначе после гибели друзей.
- Посмертный долг? – понимающе и в то же время не без изрядной доли язвительности и пренебрежения заметил Верджил.
- Что-то вроде того. Так что ты здесь делаешь? Я спросил первым.
- А ты не видишь? – Верджил кивком указал на значок на рукаве. - Я записался в армию и вызвался служить на кордоне. Как думаешь, может, я хотел быть поближе к тебе?
- Зачем, Верджил? – продолжал допытываться Данте.
- Иногда трудно разобраться в собственной мотивации, - пожал плечами Старший. - Кстати, я принес тебе подарок.
Верджил начал разворачивать сверток. Тяжелое полотно падало на пол, собираясь в складки у его ног, пока наконец под темным шелком не сверкнул металл. Меч был огромным, фута четыре длиной, и очень мощным. Лезвие расширялось к концу, создавая некое подобие неправильного ромба, в основании рукояти радостно скалился ухмыляющийся череп.
- Что это?! – невольно вырвалось у Данте. – Это еще из какого музея?!
- Очень остроумно, - усмехнулся Верджил и, крутанув меч над головой, нанес молниеносный удар по диагонали. Данте успел уловить только шипение рассекающего воздух клинка и размазанный серебристый оттиск в воздухе, быстро таящий в тусклом свете электрической лампочки.
Он предусмотрительно отступил на два шага в глубь комнаты, завороженно наблюдая за братом. Демонстрация была более чем впечатляющей: Верджил управлялся с тяжелым двуручником с такой легкостью, будто тот весил не больше, чем обычная деревянная палка.
- Слишком громоздкий на мой вкус. - Верджил протянул меч брату. – Я хотел подобрать для тебя катану, но вспомнил, что в детстве ты любил европейское оружие. Да и катана была только одна.
- Это – мне?! – Данте неловко взял меч двумя руками и застыл на месте, не зная, что делать с таким здоровым и острым куском железа. – Зачем? Где ты его взял?
- Это настоящее боевое оружие. Меч принадлежал нашему отцу.
Любой мальчишка в детстве, зачитываясь приключениями героев комиксов, мечтает обрести силу, чтобы спасать невинных и покарать виновных, но когда взрослого человека тычут носом в тот факт, что он и не человек вовсе, а наследник какого-то Легендарного Темного Рыцаря, дьявола из ада… Хочешь - не хочешь, а приходится перестраиваться, освобождать сознание от человеческих стереотипов, ломать уже сложившийся образ жизни… Жертвовать. А жертвовать всем… очень тяжело.
- Чего ты так испугался? – Верджила искренне позабавила нерешительность Данте, но на этот раз в его голове не было ни иронии, ни издевки. – Это тебя ни к чему не обязывает. Никто не заставляет тебя спасать мир от вселенского зла. Побудь хоть немного эгоистом, разве это так сложно? Исполни все свои заветные желания, искорени страхи, взгляни в будущее с уверенностью, наконец.
- Джеймсу до тебя далеко, - отстраненно отметил Данте. – Он бы не понял.
- Точно, не понял бы, - подхватил Верджил, - но не потому что он плохой психолог, а потому что человек. Знаешь, это хорошо, что ты столько лет считал себя человеком. Тебе есть, с чем сравнивать.
- Что мне теперь делать с работой…
- Прекрати думать о мертвых.
- Что ты хочешь, чтобы я сделал?
- Я хочу, чтобы ты снял эту жуткую рубашку. Ты в ней похож на китайского клерка.
- Верджил.... – Данте бросил на брата укоризненный взгляд. – Мне что, пойти тоже записаться в армию? Кто меня туда возьмет с моим-то дипломом?
- Ну зачем такие крайности? Ты не найдешь свое место, пока не перестанешь обманывать себя. Думаешь, я не пробовал? Это все – не твое. Зачем тратить время?
- Откуда ты знаешь, что это – не мое?
- Ты сам это знаешь. Папочкины гены говорят, да? Спаситель человечества... - Верджил презрительно скривился. – Спасать людей можно везде, вовсе не обязательно торчать в этом госпитале. Ты здесь чужой, неужели ты это не чувствуешь?
- Чувствую, - нехотя согласился Данте.
- Ты везде чужой. Разве ты не ощущаешь этого даже дома в Париже? Разве ты не видишь это каждый раз во взгляде Джеймса? Разве не так?
- Так. Тише, разбудишь пациентов. – Данте плотно прикрыл дверь и вернулся к своему столу. Стопка бумаг – результаты исследований, несколько карточек больных, материалы для анализов… Вроде, все на своих местах, незаконченных дел нет. Не хотелось оставлять после себя беспорядок.
- Собираешься? – Верджил, казалось, не ожидал, что Данте так быстро изменит свое решение.
- Да. Ты ведь этого добивался. – Данте еще раз оглядел лабораторию: ничего принадлежащего ему здесь не было. Оставалось только забрать оружие и документы из комнату наверху. – Куда пойдем?
- На Юг. На настоящий Юг. Давно пора дезертировать из армии. Не люблю выполнять приказы. – Верджил распахнул дверь и вышел на лестницу. – Чего ты ждешь?
- Ничего. - Данте вышел из комнаты вслед за братом. – Я сейчас вернусь.
Верджил очень хорошо понимал, что брат испытывает сейчас: напряженность, нерешительность, неловкость, боязнь оставить и так уже разрушенную жизнь, страх неизвестности, вина перед теми, кому когда-то был близок… Время лечит, затягивает раны толстыми рубцами, и они болят, стоит лишь задеть их неосторожным воспоминанием или заново испытываемым чувством. Данте, вступив на новый путь, перестанет вспоминать прошлое. Верджил знал, что так и будет, потому что сам прошел через это. Он научился жить заново. Теперь настало время обучить этому сложному искусству младшего брата…

“- Ты должен выбрать новую дорогу, -
Он отвечал мне, увидав мой страх…
Дав руку мне, чтоб я не знал сомнений,
И обернув ко мне спокойный лик,
Он ввел меня в таинственные сени…”

Z / ZERO

В ресторане было непривычно тихо. Посетителей в зале для некурящих не было, лишь за угловым столиком сидели двое мужчин. На столе перед ними лежали пожелтевшие от времени папки. С фотографий на обложке на мужчин укоризненно смотрели светловолосые близнецы.
- От Верджила ничего не было? – прервал молчание Джеймс.
- Нет. Я не думаю, что он объявится. По крайней мере, в ближайшее время. – Роберт открыл личное дело сына, взглянул на до боли знакомую строчку. – Почему мы не подумали об этом?
- О том, что они близнецы, а фактор риска у них указан разный? – поморщился Джеймс. – Это в интернате им эти факторы поделили. На самом деле у них обоих есть и склонность к насилию, и предрасположенность к психическим заболеваниям. Верджил точно убил того парня?
- И его, и Брайана, своего сообщника. Он погиб через неделю после появления Верджила, а я не верю в совпадения. Что сказал Данте?
- Чтобы мы их не искали. И попросил тебя простить Верджила. Узнаю своего сына. - Джеймс взял у Роберта папку Верджила, убрал оба личных дела в портфель. - Это я виноват. Не надо было их разлучать. Ничего хорошего из этого не вышло.
- Мы оба хороши. Играли с огнем и доигрались… Джеймс… кто они?
- Лучше нам не знать. Главное, они оба вернулись из Нового Орлеана живыми.
- Странно, - горько усмехнулся Роберт. - Я знаю, что мой сын убийца, а мне все равно. Я сказал ему, что он может вернуться в любой момент… а он вылетел из кабинета…
- Данте провел дома две недели и ни словом не обмолвился о том, что произошло. Потом собрал вещи и уехал в Сент-Луис, откуда пропал еще через два месяца. Я думаю, Верджил пришел за ним.
- Думаешь, мы их еще увидим?
- Не хочу загадывать. – Джеймс вздохнул и бросил задумчивый взгляд в окно. – Я боюсь только, что когда они захотят вернуться, возвращаться будет некуда… и не к кому.
- Юг получил-таки свою треклятую независимость. Не могли же мы бомбить всех подряд. Если они ушли на Юг…
- Если они ушли на Юг, мы их не дождемся, - закончил мысль Джеймс. – Может, так будет лучше для всех нас...

ЭПИЛОГ

Девочку я успел спасти. Вытащил нож, промыл рану, перевязал и влил немного своей энергии – совсем чуть-чуть, но этого хватит, чтобы продержаться до утра. Дальше она справится сама.
Покрутил в руках оружие, чуть не отнявшее у девочки жизнь. Тонкий, длинный клинок, больше похож на стилет, чем на обычные метательные ножи, которые любят использовать здешние мужчины. На рукояти выгравированы чьи-то инициалы. Убийца хотел, чтобы его опознали? Интересно все-таки, кто здесь используют такие клинки. Мне лично эта игрушка уважения не внушает, я бы, наверное, даже не почувствовал, если бы меня ею ударили… А человеческого ребенка она почти убила.
Ее мать потеряла слишком много крови, и тут я ничего сделать не мог. Она почти не дышала, когда мы пришли. Конечно, можно было попробовать оживить ее той же энергией, но энергии потребовалось бы много, а подобное слишком часто заканчивается смертью человека в страшных мучениях. Я очень хорошо знаю, как лечить человеческими методами, и хотя еще не до конца разобрался, как лечить демоническими, когда-нибудь я пойму и это. И тогда, может быть, я смогу возвращать к жизни даже смертельно больных и раненых. Жаль только, что без практики я ничего выяснить не могу, а использовать людей в качестве подопытных кроликов мне претит.
Накрываю девочку одеялом, прислушиваюсь к ее дыханию. Девять шансов из десяти, что она выживет и ранение не будет иметь никаких последствий.
- Спасибо, господин. Чем я могу отблагодарить вас?
Молодая мексиканка стоит передо мной, опустив глаза. Тонкие пальцы нервно теребят ворот поношенного платья.
- Ты мне ничего не должна. – Еще не хватало брать плату таким образом – тем более со слуг.
В комнату входит женщина постарше, лет сорок пять-пятьдесят на вид. Один ее суровый взгляд – и девушка вспыхивает румянцем и выбегает из комнаты, глотая слезы. Не угодила господину – будет наказана. Я даже не пытаюсь вмешиваться – давно уже понял, что это бесполезно.
- Все мужчины моей семьи мертвы. Моя дочь мертва. Я хочу, чтобы вы взяли кровавый долг.
Женщина потрясающе держится: осанка идеально прямая, глаза сухие, голос, в котором проскальзывают властные нотки, не дрожит. Даже не хочу думать, чего ей это стоит.
- Сто тысяч, - называю обычную в таких случаях цену. Будь моя воля, я бы сделал все бесплатно. Хотя нет, будь моя воля, я бы ничего делать не стал и убрался с Юга куда подальше.
- Хорошо, - соглашается она. – Я жду вас с рассветом.
Непохоже, чтобы ей приходилось отдавать последнее – судя по богато обставленному особняку, семья довольно состоятельная. Была… семья. Теперь осталась только хозяйка и ее маленькая внучка.
Выхожу из комнаты, спускаюсь по лестнице на первый этаж. Деревянные ступеньки скрипят под ногами. Уцелевшие слуги провожают меня взглядами – кто-то со страхом, кто-то с презрением и ненавистью, но есть и такие, в чьих глазах читается восхищение и зависть. Конечно, стать свободным охотником на Свободном Юге – это что-то вроде пресловутой американской мечты в Северных Штатах.
Верджил развалился в кресле и благосклонно принимает ласки двух служанок. Одна уже расстегнула ему рубашку и увлеченно работает языком, вторая трудится над пряжкой ремня. Стоит только оставить на десять минут… Далеко бы это не зашло, даже Верджил не позволяет себе такого на работе, но мне все равно неприятно видеть такое. Левый рукав рубашки закатан, на столе лежит пустой шприц. Был бы мой брат человеком – колоть бы было уже некуда. Он не просто злоупотребляет наркотиками, он их употребляет в огромных дозах. Хорошо хоть ломок у него не бывает. Он и так слишком часто становится неуправляемым, а Верджил в плохом настроении смертельно опасен для окружающих… по крайней мере, для людей точно.
- Расслабляться будешь утром. - Беру со стула плащ и швыряю брату. – Сто тысяч.
- Договорились? – взгляд Старшего сразу становится цепким. Он отталкивает девушек, встает и начинает быстро застегивать рубашку. Конечно, он и не сомневался, что мы придем к соглашению, особенно после того, как я взялся помочь внучке хозяйки.
- А как же иначе. – Киваю на накрытые окровавленными простынями трупы на полу. – Куда она денется? Конкурентов, как видишь, нет, а долг нужно взять до восхода солнца.
Мы оказались первыми, кто сумел добраться до находящегося вдали от оживленных дорог ранчо. У Верджила на такие вещи нюх. Иногда он просто останавливает мотоцикл, с минуту сидит неподвижно с закрытыми глазами, а потом заявляет, что чует большую кровь – работу и деньги для нас.
Верджил накидывает плащ, пристегивает к поясу ножны с катаной. Я ношу меч за спиной – он слишком длинный и громоздкий, зато если уж пускаю его в ход… Хотя обычно обхожусь пистолетами.
- Значит, у нас на все осталось два часа, - прикидывает Верджил, бросив взгляд в окно.
Мы выходим из дома. Мотоциклы стоят у крыльца: мой красный и серебристо-черный – брата. Рык моторов разрывает ночную тишину.
Я спиной чувствую полный муки и скорби взгляд женщины. Так вот и бывает на Юге: если все мужчины в семье погибают, женщины нанимают свободных охотников. Семья считается отомщенной, даже если орудием мести послужили наемные убийцы. Интересное нововведение.
Мы выезжаем на дорогу. Через полминуты ранчо полностью скрывается из виду. На много миль вокруг нет ничего, только поросшие пожухлой травой поля и редкие островки кустарника. В слабом свете неполной луны равнина кажется еще более голой, чем днем.
Сколько было уже таких ночей и сколько будет? Много. Юг медленно тонет в крови, сжигаемый пожаром ненависти к Северу и междоусобной вражды, а мы подбрасываем дров в этот костер.
Верджил сделал из меня то, что я есть. Я дьявол и убийца. И что с того? Это ничего не значит.
Теперь я понимаю его слова про выбор. Выбор действительно есть, только он не в том, чтобы отдать предпочтение одному из полярных вариантов, а в том, чтобы удержаться золотой середины и удержать Старшего от впадения в крайности, потому что сам он этого сделать не может.
Сегодня больше не пострадает ни один ребенок и не умрет ни одна женщина. И не выживет ни один мужчина. Кровавый долг будет выплачен до последней капли. Убивай, кого должен убить, и спасай, кого можешь спасти. Уже десять лет я живу по этому принципу, и он ни разу не подводил меня. Если бы вдова наняла других, они не пощадили бы никого. Получается, мы меньшее из зол.
Я люблю своего брата и никогда не позволю ему перейти грань, за которой нет ничего, кроме смертей, насилия, мимолетных сексуальных удовольствий и сумасшествия. Вот во что выродилась его теория превосходства. Когда свобода стала вседозволенностью и потеряла всякий смысл? Когда пресыщение превратило моего брата из всемогущего сверхсущества в… это?! Я не успел заметить, когда наступил перелом. Можно ли было его предотвратить? Или все же те самые 99% в генной карте оказались пророческими? Не знаю. Если бы отец видел нас, он бы точно оценил горькую иронию.
Я знаю только одно: как несовершенство является сутью человеческой природы, так и червоточина дьявольского – абсолютного! – совершенства является нашей сутью.
Полудемоны не должны существовать, потому что человеческое сознание просто не способно вынести нечеловеческое совершенство. Фотографическая память развлекает кошмарами в редкие минуты сна, неспособность чувствовать боль в полной мере создает иллюзию отсутствия целостности (иллюзию ли?), эмпатия награждает навязчиво лезущими в сознание чужими эмоциями, бессмертие обрекает на вечность в одиночестве, постоянно твердя тебе о твоей чуждости… Одиночестве вдвоем.
Я понимаю, что у меня не было и нет другого выхода. Я мог бы прожить несколько лет счастливой человеческой жизни, но рано или поздно мне пришлось бы столкнуться с правдой лицом к лицу. Хорошо, что это произошло до того, как я успел наделать непоправимых ошибок… будучи человеком.
Верджил оборачивается, усмехается. В его серебристых глазах сверкает вызов. Старший резко выжимает газ и уносится вперед. Через несколько секунд я нагоняю его. Мы летим по пустыне на огромной скорости. Пейзаж вокруг сливается в размытое серое пятно.
Вот так же Верджил несется по жизни, и я следую за ним, готовый в любой момент перехватить его, если впереди возникнет обрыв. Иногда я не успеваю, но мой брат – дьявол, и нет такого падения, которое способно было бы убить его. Он падает, поднимается и снова падает…
Я понимаю, что происходит со Старшим. Я знаю, что он ищет выход. Я верю, что он его найдет.
И я не дам ему перешагнуть последнюю черту. Любой ценой.

@темы: ссылки, dmc3, Dante, Vergil, fanfik